Проблемы, связанные с глобальным изменением окружающей среды и климата с каждым годом становятся все более актуальными, ведь они влияют на жизни миллионов людей, от климата зависит развитие экономики самых развитых стран. Традиционная рабочая группа «Аэрозоли Сибири», которая регулярно проходит в Институте оптики атмосферы им. В.Е. Зуева СО РАН, является одним из самых популярных российских мероприятий, посвященных данной тематике.
В конце ноября 2018 года в 25-й раз прошло ежегодное заседание рабочей группы «Аэрозоли Сибири». На этот раз участниками юбилейного форума стали учёные из почти 100 научных организаций и университетов России, Наш собеседник – организатор и председатель Рабочей группы доктор физико-математических наук Михаил ПАНЧЕНКО.
– Михаил Васильевич, ваша рабочая группа «Аэрозоли Сибири» действует уже четверть века, чем объясните популярность форума?
– Выдающийся российский физик Георгий Владимирович Розенберг писал, что самое сложное и наименее изученная проблема – это влияние атмосферного аэрозоля на состояние атмосферы. Вот с чисто аэрозольной тематики мы и начинали: частицы живут в атмосфере, как они влияют на оптику. Сейчас в Томск на наш форум собираются учёные, деятельность которых связана с вопросами окружающей среды, потому что все процессы в окружающей среде взаимосвязаны: и с климатом, и с антропогенными воздействиями. Приезжают и те, кто занимается изучением последствий газовых примесей, и те, кто занимается химией воды… То есть наша Рабочая группа – это клуб учёных, занимающихся вопросами окружающей среды. Приезжают интересные люди – учёные, которых можно назвать ведущими, подтягивается молодёжь. И можно смело сказать, что Рабочая группа «Аэрозоли Сибири» – это бренд.
Собираемся ежегодно, потому что учёным нужно живое общение! Год прошёл, и у всех появилась новая информация, какие-то мысли, которыми нужно обменяться. Да, можно выступить и на научной конференции, но это более масштабное мероприятие, написать статью, но информация примет чуть рафинированный вид, выйдет позже – в лучшем случае, через год. А у нас вот свежие результаты из летних экспедиций, вот идеи, пусть даже и завиральные…
И вторая цель регулярных, ежегодных сборов Рабочей группы: мы учимся говорить на одном язык, что самое сложное. Физик не всегда может понять математика, биолога, климатолога, а это необходимо, так как в ХХI веке возникла проблема мультидисциплинарности в науке, требуется общее восприятие ряда явлений. Если это не появится, то ни один даже самый талантливый физик или химик не сможет глубоко понять, что же происходит в окружающей среде в условиях увеличения антропогенной нагрузки, быстрых изменений климата… И я всегда говорю, что учёный, работающий по тематике окружающей среды, должен знать много о немногом и. понемногу о многом. К нам приезжают люди, которых интересует тематика «Аэрозолей Сибири», которым это нужно, тем более, что Рабочая группа всегда проходит в ноябре, а это конец года, у каждого много своих дел, но приезжают!
Говорить об огромных свершениях, произошедших за год, – невозможно. Но у нас постепенно накапливается новая информация, новые соображения появляются, возникает новый способ измерения. За год продвигаемся, люди приезжают увлечённые, приезжают каждый год те, кто хочет узнать что-то новое, приезжают и на следующий год, постепенно становятся завсегдатаями.
И ещё один важный аспект, суть Рабочей группы, о чём хотелось бы сказать особо. Событий в мире много, часть из них проходит мимо внимания массового читателя, общества, учёных. Так, в 2018 году Нобелевская премия по экономике присуждена учёным, один из которых выдвинул идею и доказал, что лучше вкладывать деньки в науку и человеческий интеллект для предотвращения климатических катастроф, чем затем заниматься устранением последствий. Он ещё в 1970-х годах занимался связями изменений климата с антропогенной нагрузкой, в его работах есть очень хорошие и мудрые мысли. Он показал, что при нынешней модели экономики нужно вкладывать средства в интеллект и человеческий капитал, и это должно быть главным вложением! А второй лауреат показал необходимость государственного регулирования: должен быть налог на климатические штучки, на новый продукт, который увеличивает выбросы в атмосферу. То есть роль государственного принуждения велика. И в то же время он показал, какие плюсы получит бизнес и в развитии своём, и в завоевании рынков. Всё это с цифрами, с выкладками. Вот прислушивались бы к нобелевским лауреатам почаще!
– Раз уж речь о выбросах, то можно ли сказать, что над Сибирью какие-то особые условия, здесь антропогенная нагрузка меньше, чем в других регионах страны и мира…
– Да, у нас пока гораздо меньше нагрузка – здесь и застройка не такая плотная, как в Европе, и лесов – лёгких нашей планеты больше.
Но то, что происходит везде по всей планете, есть и у нас: рост в атмосфере углекислого газа, парниковых газов. Мы не можем загородиться стеной, и наши леса уже не успевают чистить последствия за всей Европой: у нас же западный перенос воздуха. Мы живём в хорошем воздухе, но мы живём в открытой климатической системе. И потепление, которое идёт, и которое Парижские соглашения предлагают остановить, нас тоже касается. Рассчитали, что для того, чтобы не допустить роста температуры на 2 градуса, а сейчас сделали расчёты на 1,5 градуса, требуется около 2 миллиардов евро… Понятно, что это деньги большие, сумасшедшие, но что-то надо делать!
Большие споры идут между развитыми странами и развивающимися. Вторые вполне справедливо упрекают первых: вы загадили атмосферу, а теперь хотите ограничения ввести, но мы еще не достигли вашего уровня! Нужно искать решения, договариваться.
И у нас в Сибири средние температуры растут, более раздёрганным климат становится… У нас разогрев идёт быстрее, так как мы далеко от океанов, там вода более инерционная. Самые мощные катаклизмы природные можно предсказать: будет затапливать морские побережья, а в Африке уже не хватает воды, могут появиться миллионы беженцев.
– У нас, к счастью, пока более спокойная обстановка, так ведь?
– Да, но у нас огромный ущерб приносят лесные пожары, основная причина которых – безалаберность людская, так называемый человеческий фактор. Но когда говорим об экономике, то нужно считать, сколько денег нужно вкладывать в профилактику, и сколько затем уходит на ликвидацию пожаров, когда летают огромные самолёты и льют воду на лес – это же сумасшедшие деньги! Тоже нужны какие-то меры! И здесь задача учёных: нужно давать честные оценки происходящему.
– Обычно доводам учёных у нас доверяют…
– В прогнозах и расчётах нужно соблюдать золотую середину: если я преувеличу влияние антропогенных вещей на природу, то следствием может стать замедление развития региона. Если же преуменьшу роль антропогенных факторов, всё спишу на климат, то делать ничего не будут, природа пострадает. Поэтому нужно развивать систему наблюдений, правильный прогноз – от первостепенных источников, конкретно к каждому объекту окружающей среды. Вот на Байкале, например, запретили ловить рыбу удочками, а что делать людям, которые там живут? И уже есть последствия: сформировалось на обилии рыбы большое стадо нерпы, бакланов… Считаю, что это произошло потому, что чиновников запугали-перегрузили страхами. Поэтому ни один учёный не должен запугивать власть, должна быть честная информация. Браконьерство – запрещать, а остальное – очень интеллигентный прогноз должен быть, взвешенный.
– А что нужно для честных научных прогнозов?
– Требуется хорошая постановка наблюдений, которые без современных приборов невозможны, использование нескольких источников информации. Нужно объяснить, что приборы дорогие, но они окупятся со временем. Общество, власть должны прислушиваться к учёным.
И наши «Аэрозоли Сибири» играют важную роль: мы живём в быстро меняющейся климатической и погодной обстановке, а приезжающие к нам люди активно делятся информацией, которую по-другому сложно получить – не прочитать все статьи на эти темы. Многие участники нашей Рабочей группы защитились.
– А предсказать, каким будет климат в ближайшие годы, на основе информации, которая обсуждается на Рабочей группе, можно?
– Да, пытаемся понять, в какую сторону идёт процесс: предсказательные вещи у нас обязательны. Допустим, 5 лет назад я сказал, что будет так, а не получилось. Вот и обсуждаем- почему.
Можно сказать, что климат будет теплеть, «подергушек» в климате будет больше. Проливные дожди будут покороче, но помощнее, усилятся ветры. Климат пытается вернуть равновесие. И сильное внедрение морозов вызвано, как ни странно, потеплением. Языки холода в тёплых странах – из-за глобального потепления.
– Деятельность человека тому виной или не только?
– 99% специалистов-климатологов уверены, что это происходит из-за АНТРОПОГЕННЫХ парниковых газов, они сдвинули всю климатическую систему.
Кстати, в Европе может наступить и сильное похолодание, если тёплый Гольфстрим «нырнёт» под холодные течения… Но даже это событие можно предсказать, как-то подготовиться к его наступлению, компенсировать последствия. А вот как идёт разогрев атмосферы, к чему приведёт глобальное потепление – не всё ясно.
Я доверяю специалистам-климатологам. Они разрабатывают модели, делают расчёты сидят в моделях. Как бы ни было печально слышать, но в наступлении глобального потепления виноват человек. Простейший пример: сколько углекислого газа в воздухе за окошком? Оказывается, чуть меньше грамма в кубометре воздуха. Проедет машина, даже самая лучшая, и сразу почти в 200 кубометрах удваивается количество углекислого газа! Подчеркну, хорошая машина, с соблюдением стандартов экологических. А теперь давайте представим, сколько выбросов углекислого газа делает промышленность Китая! И если представить, что по дорогам Китая будут курсировать 2 миллиарда автомобилей… Но, к счастью, это не случится: такое количество авто просто не смогут двинуться, и дорог нет для такого числа автолюбителей, да и бензин или электричество тоже ещё нужно добыть.
Выбросы углекислого газа растут с каждым годом: В геометрической прогрессии растёт число машин, увеличиваются выбросы.
Сейчас экономисты всего мира думают, какая модель экономики должна быть. Нужно устанавливать какие-то рамки: все должны работать в определённых границах, не связывая руки себе и другим. То есть, ты работаешь в рамках, не вредя природе и соседям.
– Но придут ли люди к такому согласию?
– Или придут, или помрут – иного не дано! Представьте, вся Америка живёт в 200-мильной зоне от моря. И что делать, если начнутся природные катаклизмы? Думаю, в состоянии опасности человечество поумнеет…
Свой вклад в изучение изменений климата вносит и наша Рабочая группа «Аэрозоли Сибири», и по традиции, уже и в 2019 году, в последний вторник ноября соберёмся в Институте оптики атмосферы.
Интервью: Тамара ДРОЗДОВА